Декабрь в Москве выдался безликим, серым и грязным. Морозы пришли как-то сразу, без подготовки, словно город перешел из ноябрьской сырости в зимний плен одним рывком. К утру деревья покрывались тонким слоем инея, хрустели под ветром, а к полудню всё превращалось в бурую жижу.
Мышкин знал: ничего хорошего этот день ему не принесёт. Впрочем, если будет хотя бы не хуже, чем вчера – уже неплохо.
По привычке собираясь в Консерваторию, он натянул разные носки. Не потому, что хотел – просто так вышло. Пары бесследно исчезли в недрах квартиры, подчиняясь каким-то мистическим законам. В метро, как всегда, застрял рюкзаком в дверях. Там что-то подозрительно хрустнуло, но выяснять что не хотелось. А когда последний урок внезапно перенесли на вечер, он даже не удивился.
Консерваторию Сёма закончил пару лет назад, но так и остался тут на птичьих правах и по доброй памяти его бабушки. Сначала помощником концертмейстера, а потом преподавателем сольфеджио. Денег это ему не приносило и скорее было чем-то вроде привычки.
— Мышкин, Семён, опять в облаках витаешь? – донёсся басовитый голос сбоку.
Аркадий Новиков был старше Сёмы лет на десять, по этой же причине считал себя в праве сбрасывать на незадачливого неудачника, коим Мышкина считали все в учебном заведении, мелкие заботы и поручения. Вот и теперь явно пришёл не просто так.
— Как дела, планы на Новый Год есть? – спросил, подойдя вплотную и пользуясь тем, что у Сени как обычно из рук все нотные тетради по полу разлетелись.
Уже предвкушая какую-то тупую просьбу этого напыщенного индюка, с заминкой ответил:
— Да как у всех… Праздновать. Студенты на каникулах, я тоже.
— То есть, ничего важного. Отлично. Организуй корпоратив для преподавателей. Я в Казань уезжаю, выручи, – и улыбка такая широкая. Не нравился Мышкину Аркадий: к тридцати уже выразительно лысеющий макушкой, с вечно бегающими глазками и с неизменным запахом ликерных конфет вперемешку с сыростью.
— Я же не в теме совсем, вы этим уже месяц занимаетесь, – попытался неочевидно отказаться. Не прокатило. Твердое «нет» он говорить не умел, а отговорки Новиков чувствовал за версту. А еще было предчувствие, что согласиться всё равно придется. За Аркашей давно тянулась едва заметная черная паутинка, предвещавшая скорые и серьёзные проблемы.
— Я тебе на почту всю инфу скину, ты же умный парень – разберёшься, – хлопнув Мышкина по плечу, Новиков развернулся и вышел. «Что б ты подавился, хрен моржовый». В сердцах бросил про себя Сёма и с особым удовольствием вслушался в разносящийся по коридору эхом гулкий кашель Аркаши.
Улица встретила Мышкина неприветливо – холодом и отчаянно срывающимися с неба хлопьями снега. Зябко поёжившись, он втянул голову в плечи и сунул руки в карманы. До дома всего станция метро, но отчего-то Сёма был уверен – вечером карта тоже не сработает. Вот и пошёл пешком, моментами замирая, всматриваясь в перекрёстки и магазины: лишь бы не потеряться.
Не стоило, конечно, об этом думать, ведь Мышкин по итогу всё равно забрел не туда. Широкие тротуары сменились узкими улочками, через арку он проскочил в незнакомый двор с одним единственным фонарём. Тот мигал как будто из последних сил. Не сразу, но до слуха донеслись разговоры. О нет, это были не просто разговоры: ругань и угрозы.
Нервно сглотнув вязкую слюну, Сёма аккуратно подобрался чуть ближе и нырнул в нишу на стыке домов. Прижался к шершавой стене, только потом с досадой вспоминая, что на его кофейного цвета пальто все пятна видны отчётливо.
Ему бы обратно на знакомые улицы. Но запах неприятностей так заманчиво сладок, Мышкин его чувствует чем-то подкожным. И неприятности эти какие-то очень глобальные, неотвратимые. Поэтому и ноги будто одеревенели вопреки всем сигналам мозга – беги, дурак.
Он ведь не сам, он может быть даже и не хотел бы. Но совершенно особое ощущение поползло от него на добрую сотню метров. Где-то в подворотне взвизгнула свора псов, мигнул и погас единственный источник света. Ругань впереди усилилась, появились нотки обеспокоенности. Но Сёме уже было всё равно. Сёма изнемогал и чуть ли не сползал по стеночке от пришедшего отклика. Не просто беда, не просто неудача – случайная, совершенно непланируемая смерть. Та, что не должна была произойти, но всё равно случилась. Из-за него.
Ноги подкосились. Эти приходы всегда были особенно сильными, а еще невероятно приятными. Почти как оргазм. Мир завибрировал. Мышкин не сразу понял, сколько прошло времени и почему его кто-то тянет за ворот пальто.
— Привет, – разморенный, он улыбнулся, всматриваясь в лицо незнакомого парня, – а я тут немного заблудился, не подскажите, как пройти в библиотеку?
Сколько он так простоял – минут пять, а может больше. Слабость все еще курсировала по венам, не давая соображать четко. Зато свет снова тускло и как будто извиняясь мигал, давая возможность рассмотреть незнакомца. Может и не всего даже, только его исключительно яркие, пусть и тёмные глаза.
— Я честно-причестно ничего не видел, – выговорил как-то даже грустно, и ведь не соврал, действительно ничего не видел, – но ты ведь мне всё равно не поверишь, да?
]
